Не всегда понятны постороннему уху православные богослужения. Но они почему-то тревожат души. Тревожат по-особенному, без участия воли человека. Иначе как объяснить то, что люди, каким-то чудом раз в год переступающие порог церковной ограды, часто вдруг как-то особенно замирают под звуки песнопений и молитв на, казалось бы, непонятном им древнем славянском языке? Почему в глазах обычно самоуверенных мелькает тень смущения, когда к ним обращается священник? Почему иногда так называемые «сильные личности» не имеют в себе сил, чтобы зайти в маленький сельский храм, хотя и желают этого? Со стороны, опять же, кажется, что ничего не меняется в людях, но после храма мы всё-таки как-то утихомириваемся — пусть на пару минут, но всё же. Это происходит помимо воли. Благодать? Возможно…
Вот парадокс: Православную Церковь можно ругать, презирать, смеяться над Ней, но спрятаться от Её Духа невозможно. И лукавит тот, кто говорит, что не чувствует в храме благодати. Просто на всех Церковь влияет по-разному: кто-то без причины плачет и скрывает это; кого-то вдруг захлёстывает ненависть к Церкви и всё начинает безумно раздражать; кто-то, сам того не замечая, начинает нервно суетиться в храме; кто-то приходит сюда только в пьяном виде, потому, что иначе не может — да мало ли! У каждого своя борьба.
Можно ругать и самих христиан, и часто — справедливо. Но учение Православной Церкви, если к нему внимательно присмотреться, окажется кристально чистым. Оно пронесено через тысячелетия, и не руки людей это сделали… И никакая доктрина иных, вроде бы даже иногда и христианских, обществ не сравнится с этим учением. В иных обществах, верующих во Христа, всё держится на личном благочестии людей — заканчивается благочестие у людей, заканчивается и церковь. «Всяк человек ложь», как писал пророк Давид. Иначе в Православии — во главе Церкви Бог, и Он всё устраивает так премудро, что даже недостойные люди, сами того не понимая, сокровенно служат здесь чьему-то спасению — смирению, терпению, любви. Впрочем, недостойные приходят и уходят, но не могут ничего переписать или исказить в учении — Церковь стоит и хранит доверенную Ей Благую Весть.
Сложно понять древние языки, на которых служат в православных храмах. Но кто сказал, что путь к Богу должен быть лёгким? Значит Богу угодно, чтобы мы, современные духовно ленивые люди, за порогом храма забывали не только мирскую суету, но даже привычную свою речь и заменяли её на другой, богослужебный язык, который чужд мирской суете и не служит ей (отсюда и глубокий смысл слова «богослужебный»). Это сложно, но если мы требуем комфорта, а нам его не дают, то всё правильно — это полезно для лечения той же гордости.
Понятно, что на слово никто не поверит, если просто сказать: «Истина — в Православной Церкви». Но взгляните на Литургию — эту сложнейшую духовную симфонию древних молитв (в которых нет ни одного лишнего слова), чтения Священного Писания (когда словно издалека напевно звучат слова Евангелия) и таинственного ответа Самого Бога на наши молитвы в момент совершения Евхаристии.
Как писал о верном понимании Православного христианства святитель Феофан Затворник:
«Вера наша не есть какое-нибудь благодетельное учреждение временное, а есть единственный образ спасения, общий всем временам и всем спасаемым. Мы веруем так, как приняли от отцов наших; отцы наши уверовали так, как предал им Православный Восток; Восток верует, как научен от Апостолов; а Апостолы научены Господом и говорили Духом Святым. Если пойдем далее по линии времени, то найдем, что так же веровали Пророки, патриархи и все ветхозаветные праведники — Давид, Моисей, Авраам, Ной, Енох и сам праотец Адам, с тем только различием, что они искали спасения в Господе, имеющем прийти, мы же ищем его уже в Пришедшем Господе.
Таким образом, вера наша единая, совершенная и чистая соединяет нас со всеми верующими и со всеми святыми и избранными Божиими вводит в содружество… Она есть великое спасительное древо, коего корень еще в раю земном, а вершина на Небе, есть единое древо животное посреде земли, единая лоза истинная, на коей если кто не пребудет, не возможет творити достойных плодов (Ин. 15, 4). Да благословит же душа наша Господа, благоволившего быть нам привитыми к лозе сей живой и живоносной!»
