В нынешнем году Русская Православная Церковь особо будет вспоминать революцию 1917-го — ровно сто лет назад случилось это событие, подтвердившее необратимость духовного обнищания Российской империи и отсутствие иных путей для выхода из кризиса. Что и говорить — ведь Бог правит судьбами мира, а в нашей стране Его Церковь превратилась в те далекие годы — в печальное зрелище. Да, горели огнём веры искренние пастыри, причащал народ святой Иоанн Кронштадтский, в каждом доме горели лампады, дети учились грамоте по Псалтири и мясные лавки закрывались в пост…
Но, тот же отец Иоанн, однажды получил, прямо во время Литургии, пощёчину от какого-то студентика-нигилиста, и пролил Святые Дары, что держал в руках — а народ, во множестве стоящий в храме, спокойно отпустил кощунника с миром.
Ничего не было удивительного и в наличии в храмах неверующих священников — профессия-то сословная, и, отбыв армейский срок в постылых семинариях, иные дети-поповичи нехотя приступали к «работе» — проповедовать, крестить, причащаться в алтаре (!), при этом искренне веря, что всё вокруг, по выражению Зощенко — «химия».
Несмотря на увещевания духовных пастырей, народ, во множестве своём, не знал и не любил Евхаристии. Пресловутое причастие Тайн раз в год, Великим постом — иначе выгонят с работы — давно никого не удивляло. Кажется, протопресвитер Александр Шмеман потом скажет, что революция в России была бы невозможна, если бы народ в силу разных причин не был бы отлучён от Причастия.
Ко христианам, называющим себя святыми людьми, взятыми в удел, отношение со стороны «внешних» всегда напряжённо-ожидательное. Тыкать пальцем по малейшим поводам в сторону «православнутых» — история для людей привычная. Но к моменту революции таких поводов становилось всё больше и больше. Как однажды заметил Сергей Фудель, грехи священников, да и всех христиан — грехи не Церкви, а грехи против Церкви. Эти-то процессы: увеличения греховности верующих людей, потери трепета и благоговения перед призванием, обезбоживания священства и интеллигенции — в предреволюционной России усиливались.
Мы не можем сказать, что лучшие из лучших в Церкви сидели, сложа руки. Их потом назовут святыми — а пока миряне, пресвитеры и архиереи трудятся на ниве молитвы, милосердия и просвещения паствы, засучив рукава потрёпанных подрясников. Горячо верующий и деятельный Андрей Муравьёв описывает свои путешествия по святым местам, и его рассказами зачитывается вся Россия. Владыки Димитрий Ростовский и Тихон Воронежский сияют добродетелью, и тоже много пишут — увещевают, обличают, объясняют и жалеют, обнаруживая удивительное предвидение событий задолго до революции. Всероссийский батюшка Иоанн Кронштадтский своими делами являет такую веру, что им восхищается даже далёкая английская королева Виктория! Да и последующие кровавые гонения на Церковь обнаруживают столько искренних душ, готовых пойти ради Христа на смерть, что теперь мы говорим о целом сонме новомучеников, просиявших в России.
То есть, пророки жили в этой стране и кричали на площадях, однако ниневитяне девятнадцатого века, увы, не бросились искать склянки с пеплом. Но что прослушали они, эти будущие коммунисты и борцы с религией? О чём писали церковные газеты тех лет, чьи проповеди любил простой народ, и жил ли он сам пресловутой «верой отцов», или, вслед за интеллигентами, стремился в «светлое будущее» без Бога?
Об этом и многом другом нам предстоит узнать и поразмыслить в грядущем году. Мы получили уникальную возможность прикоснуться к артефактам той поры, и познакомить с ними своих читателей. О чём пойдет речь, и как это будет — узнаете совсем скоро. Следите за нашими публикациями!
_s.jpg)
