Мензелинский Пророко-Ильинский женский монастырь и его настоятельница игумения Маргарита

История формирования женской монашеской общины в Мензелинске такова. В 1799 году, с благословения архиепископа Казанского Амвросия и иждивением бывшего Мензелинского городничего Ивана Ивановича Микунова, был построен и освящен на городском кладбище храм во имя пророка Божия Илии. До 1855 года эта церковь была кладбищенской и принадлежала Мензелинскому собору святителя Николая Чудотворца.

В конце 1840-х годов в этой церкви приютилось несколько стариц, число которых с каждым годом увеличивалось, так что в 1855 году, с Высочайшего разрешения, при этой церкви открывается община. Священный Синод принял женскую общину в свое ведомство, а спустя пять лет по указу Александра II был организован Пророко-Ильинский женский монастырь III класса, с содержанием только за свой счет, без всякого пособия от казны.

И после построения новых храмов при монастыре долго еще эта церковь служила местом духовных радостей, слез умиления и покаяния. В 1886 году этот храм по распоряжению и благословению Преосвященнейшего Дионисия, епископа Уфимского и Мензелинского, был переименован из Пророко-Ильинского в Николаевский, во имя Святителя и Чудотворца Николая[1].

Источниками существования святой обители стали около 150 десятин земли, пожертвованные мензелинскими мещанками Собиной и Реутовой (будущими игуменьями), и наследниками протоиерея Шильнова. Четыре тысячи рублей пожертвовал 1-й гильдии елабужский купец Иван Григорьевич Стахеев. Немалые пожертвования монастырь получал от проводимых ежегодно мензелинских ярмарок. Монастырь развивался достаточно успешно, во-первых, потому, что это был лишь второй монастырь в значительной Уфимской епархии, он был богаче других женских обителей на Нижней Каме (Елабужского, Чистопольского, Лаишевского). Во-вторых, он развивался благодаря энергичной деятельности двух первых игумений. Ими были те самые мещанки, которые пожертвовали монастырю основную часть земли: в 1860-1878 гг. — Евгения (Евфросинья Федоровна Собина) († 1880), в 1878-1905 гг. — Филарета (Домника Александровна Реутова)[2].

Особенно бы хотелось сказать об этих подвижницах духа Христова. 14 апреля 1905 года, в два часа пополуночи, печальные удары монастырского колокола оповестили сестер обители и горожан о кончине игумении Филареты. Она скончалась на 71 году жизни[3], после тяжкой и продолжительной болезни. Смерть ее горько оплакивалась не только сестрами обители, но и всеми знавшими эту неутомимую труженицу, с именем и трудами которой тесно связана история возникновения, роста и благоустроения обители.

За 50-летний период со дня официального открытия Мензелинской Пророко-Ильинской женской обители (в 1855 г.) настоятельницами и руководительницами обители были всего двое игумений — Евгения и Филарета, трудами и заботами которых была создана и благоустроена эта обитель.

Их труды по устроению обители так тесно взаимосвязаны, что, говоря об одной из них, нельзя умолчать и о другой. Они проходили свой жизненный путь рука об руку, совершали свое дело совместно, так что трудно даже определить, которая из них внесла большую или меньшую лепту в созидание обители. Несомненно, что первой принадлежала инициатива, а созидание было их общим делом. Начало обители было положено в 1836 году мещанской девицей города Мензелинска Евфросинией Федоровной Собиной. Эта избранница Божия трех лет лишилась своего отца, и мать ее вступила во второй брак с крестьянином деревни Юртовой.

Но недолго она наслаждалась любовью и ласками своей матери. Та, будучи обременена большим семейством второго мужа, отдала восьмилетнюю Евфросинию на воспитание своей сестре. В доме тетки любознательной и трудолюбивой Евфросинии удалось научиться грамоте, что в те годы было редкостью не только для деревенской девочки, но и для мальчика. Известно, что тогда как само обучение, так и дальнейшее развитие грамотности было строго религиозным. Учились по часослову и Псалтири, читали больше Слово Божие и книги религиозного содержания.

Божественное семя пало на добрую почву и принесло обильные плоды. Свет божественного учения проник в душу юной девушки и в ней зародилось стремление ко спасению, к жизни для Бога. Живя еще в миру, она старалась удаляться от него и дала обет девства. В молодые годы она неоднократно посещала святые места, была в Киеве, Сарове, Соловецком Спасо-Преображенском монастыре. Во время этих паломнических поездок в ее душе созрела и окрепла мысль оставить мир и послужить Богу. В 1831 году, тридцати лет от роду, она, будучи в Сарове, была у старца Серафима, который, провидя будущее, благословил ее на собирание обители.

И вот в этом же году, следуя завету старца Серафима, девица Евфросиния на свои средства приобретает в Мензелинске дом-келью и начинает собирать около себя девиц, желающих посвятить себя иноческому подвигу.

В 1843 году под руководство Евфросинии поступает 14-летняя мещанская девица города Мензелинска Домника Александровна Реутова. В первые же годы даровитая и трудолюбивая Домника обращает на себя внимание как руководительницы, так и других сестер. Все скоро горячо и искренне полюбили ее и тщательно занялись ее воспитанием в духе иночества. Она безропотно исполняла самые трудные и часто непосильные работы: пилила лес, наваливала бревна на дроги или дровни и привозила их в монастырь. Часто ее, уже казначею, видели с топором за поясом или пилой в руках. Пожалуй, именно непосильные труды рано свели игумению в могилу.

За свою неутомимую деятельность игумения Филарета была награждена благословением Святейшего Синода с выдачей грамоты (1879 г.), наперсным крестом (1885 г.), медалью в память Императора Александра III (1898 г.), наперсным крестом с украшениями (1898 г.), Библией, выданной от Св. Синода (1899 г.).

В начале XX столетия в Мензелинском монастыре совершало спасение около 350 сестер. Здесь проживало немало призреваемых сирот и престарелых. В обители было четыре благолепных храма. Ей принадлежало три земельных дачи (до 800 десятин земли). Кроме того, в пяти верстах от города, за рекой Мензелей, находилось монастырское хозяйство (ныне поселок совхоза им. Воровского), в котором работало несколько десятков трудников. С 1868 года при монастыре существовала женская церковно-приходская школа, в которой обучались дети горожан. С 1899 года она переехала в довольно просторное здание и всецело содержалась на средства обители.

Монастырь занимал территорию примерно 120 на 170 м, был обрамлен улицами: Большой Ильинской (ныне Розы Люксембург), Монастырской (ныне Социалистическая), Театральной (ныне Карла Маркса) и Малой Ильинской (ныне Карла Либкнехта). Он был окружен внешней оградой до 2,5 м высотой, с четырьмя угловыми башенками — пинаклями. По фасаду над святыми вратами стояла церковь во имя Тихвинской иконы Божией Матери с шатровым навершием в стиле XVII века, за ней в глубине монастыря — пятиглавый храм Вознесения Господня.

Монастырь имел пять зданий. В трех из них проживали два священника и один диакон, в четвертом было женское училище, а пятый использовался как гостиница. В обители располагались кельи, иконная, столярная, швейная, обувная и переплетная мастерские[4]. Через дорогу от монастыря находилось кладбище с Ильинской церковью и деревянным флигелем для сторожей. На погосте хоронили не только монахинь, но и притесняемых властями людей. Прежде всего это были военнопленные австрийцы, чехи, словаки, захваченные русскими войсками в Первую мировую войну, а также гражданские поселенцы, сосланные в административном порядке. Только в 1915 году на кладбище было похоронено 30 пленных и поселенцев[5]. В годы советской власти погост был полностью разрушен.

В 1871 году площадь земель, подаренных монастырю императором Александром II, составляла 358 десятин пашни и сенокосных угодий. Кроме того, в окрестностях города у обители в двух лесных дачах было 183 десятины леса, два флигеля и пасека, животноводческие помещения, в которых в основном содержался крупный рогатый скот.

В начале XX столетия Пророко-Ильинский нештатный общежительный монастырь уже был одной из крупнейших женских обителей Уфимской епархии. Было налажено монастырское хозяйство с фруктовыми садами, огородами, пасеками. Монахини трудились в гостинице для паломников, в иконописной, золотошвейной, столярной, портняжной, чеботарной и переплетной мастерских, а также в просфорной, трапезной, хлебной. В монастыре имелась даже собственная фотолаборатория, что по тому времени было чрезвычайной редкостью. В начале 1917 года, перед февральской революцией, в обители проживало 50 монахинь и 248 послушниц.

Знаменательное событие в жизни православных жителей Мензелинска и его монастыря произошло летом 1902 года — пребывание в обители Почаевской иконы Божией Матери. Этому событию предшествовало следующее.

В конце апреля 1902 года по Уфимской епархии настойчиво стал распространяться слух о перемещении Преосвященнейшего Антония из Уфы в Житомир. Слухи эти подтвердились 28 апреля, когда из Санкт-Петербурга было получено достоверное известие о перемещении Владыки на Волынскую кафедру и о назначении ему преемника архимандрита Климента, настоятеля русской посольской церкви в Риме. Это известие об отъезде владыки вызвало чувство скорби в сердцах не только уфимцев, но и жителей Мензелинска.

Настоятельница Мензелинского монастыря игумения Филарета молитвенно возжелала иметь во вверенной ей обители в память о пребывании на уфимской кафедре Преосвященнейшего Антония копию с чудотворной Почаевской иконы Божией Матери. Архипастырь очень быстро отозвался на это пожелание, уведомив ее 14 июня и собственноручно написав: «Епископ Антоний благодарит достоуважаемую Матушку и сестер за благопожелания. Икону Почаевскую скоро получите от меня; прошу принять ее как мою жертву в обитель»[6].

Известие это было встречено в монастыре с восторгом и чувством глубокого благоговения. При таком духовно-восторженном настроении сама собою явилась благочестивая мысль о торжественной встрече святой иконы и установления в честь ее празднования. Ввиду этого было возбуждено ходатайство пред Преосвященнейшим Климентом, Епископом Уфимским и Мензелинским, о разрешении встретить святую икону с крестным ходом. 28 июня последовала резолюция Его Преосвященства: «Благословляю доброе дело и благодарю за молитвы».

Икона предварительно прибыла на Преображенскую дачу монастыря, оттуда утром 20 июля (ст.ст.), в день главного храмового праздника обители, крестным ходом, при большом стечении народа двинулись в город. К девяти часам крестный ход вступил в Вознесенский собор. Храм был переполнен молящимися. Священник монастыря отец Феодор Комаров произнес поучение по случаю встречи Почаевской иконы Божией Матери. Это знаменательное событие надолго осталось в сердцах благочестивых горожан[7].

Одной из последних настоятельниц святой обители была весьма почитаемая в православном народе игумения Маргарита (Гунаропуло Мария Михайловна), по происхождению гречанка. Родилась предположительно в 1865/66 гг. До принятия иночества Мария Михайловна проживала в Киеве.

В своих воспоминаниях князь Н.Д. Жевахов[8], знавший матушку задолго до принятия ею монашества, в бытность еще земским начальником в Полтавской губернии, писал:

«Я часто встречал ее у о. протоиерея Александра Корсаковского, ее духовника, настоятеля Киево-Георгиевской церкви, в приходе которой она жила. Вышедший из светской среды, бывший статский советник, о. Александр Корсаковский опытно пережил душевные движения тонко одаренной натуры, и настроение Марии Михайловны, страдавшей и тосковавшей в миру, было ему понятно.

Я видел в лице Марии Михайловны воплощение пламенной веры и горячей любви к Богу и наряду с этим те именно качества, какие отличают только подлинных христиан. У нее не было половинчатости, не было никаких компромиссов с совестью: она до того боялась возможности таких компромиссов, что чуть ли не по каждому самому маленькому вопросу повседневной жизни обращалась за советом к своему духовнику. Ее безмерная, рвавшаяся наружу любовь к ближнему, искавшая случая проявить себя, ее безграничная снисходительность к человеческим немощам не рождали компромиссов с совестью, не рождали двойственности, ни всего того, что обычно прикрывается благочестием, а в действительности выражает только равнодушие к христианскому долгу.

Маленькая, тщедушная, почти уже старушка, она горела как свеча пред Богом: все, кто ее знал, знали и то, что она родилась точно для того, чтобы согревать других своей любовью… Такие люди, все отдающие другим и ничем не пользующиеся со стороны других, всегда одиноки… Никто никогда не спросит у них — может быть, и им что-нибудь нужно, может быть, и они нуждаются в поддержке и в том, чтобы получить ответную ласку. К ним шли, когда было нужно, но не замечали, когда нужда в них проходила…

Ее беседы и письма возгревали религиозное настроение, были умны и носили тот изящный отпечаток, который свойствен только глубоко культурному человеку, проникнутому подлинной религиозностью. К сожалению, моя огромнейшая переписка с этой замечательной женщиной погибла вместе со всем прочим моим имуществом во время революции, тогда как могла бы составить несколько томов самого назидательного чтения»[9].

После иноческого пострига монахиня Маргарита стала насельницей женской монашеской общины «Отрада и Утешение» (станция Лопасня, Серпуховский район, Московская губерния). Этот период жизни стал для нее тяжелым испытанием, потребовавшим большого мужества, терпения и смирения.

Настоятельницей обители была игумения Магдалина, в миру графиня Мария Владимировна Орлова-Давыдова (1840-1931), дочь Владимира Петровича Орлова-Давыдова, фрейлина императрицы Марии Федоровны (принцессы Дагмар, 1847- 1928), супруги Александра III[10]. В 1883 году она получила в наследство земли Щеглятьевской вотчины. Близ села Щеглятьево она облюбовала Добрыниховскую пустынь под строительство задуманной ею христианской общины. Цели и задачи общины она видела «в служении жителям ближней окрестности в нуждах, уходе за больными, обучении и воспитании детей женского пола».

В монастырский комплекс входили: церковно-приходская школа, приют для бедных детей, больница, двухэтажный сестринский корпус с домовым храмом и богадельней. Кроме того, в общине имелись мастерские и различные подсобные помещения. Община намного обогнала свое время, дав на практике духовные и организационные образцы милосердного служения людям. В общине «Отрада и утешение», говоря современным языком, был создан образцовый реабилитационный центр, не имеющий в то время мировых аналогов.

К 1913 году в общине проживало 130 монашествующих и сестер, 50 обитателей богадельни, кроме того, 30 детей-сирот в возрасте от двух до 14 лет. В общине нашли приют и участие потерявшие во время революции дома и средства к существованию княгиня Екатерина Петровна Васильчикова, княгиня П.А. Ширинская-Шихматова, дочери военного инженера генерал-майора Д. Языкова — Анна и Наталия.

Ныне община восстановлена и в ней налаживается полнокровная православная жизнь. Благие дела и помыслы игумении Магдалины не канули в лету.

Но вернемся в год 1917, к перипетиям судьбы монахини Маргариты. Вот как этот период вспоминал князь Жевахов: «Получив назначение в Синод, я вспомнил о ней и на первом же заседании Св. Синода выставил ее кандидатуру на свободную вакансию игумении одного из женских монастырей в центральной России. С моей точки зрения, монахиня Маргарита оказалась бы незаменимою в положении игумении. Ее духовный опыт, высокие качества, ум, происхождение, пережитые и переживаемые страдания — все было тому порукою»[11].

Однако иначе на это выдвижение посмотрел митрополит Киевский Владимир, выступивший против назначения. Его поддержали и все присутствовавшие. С большим трудом спустя несколько недель князю Жевахову удалось настоять на назначении монахини Маргариты игуменией в Свято-Ильинскую обитель Уфимской епархии (Указ Священного Синода от 18 января 1917 г. за № 685).

Жевахов вспоминал: «Я имел в виду немедленно перевести ее в другое место, ибо перемещение с одного места на другое все же было легче, чем назначение. Я не хотел, чтобы такая святая женщина оставалась в епархии одного из самых бездарных и преступных иерархов, каким был епископ Андрей, в миру князь Ухтомский[12], встретивший потом революцию со словами умиления и восклицавший в своих печатных брошюрах: «Слава Богу, лишились Автократа; да здравствует Пантократор!»[13]

Возведение в игуменский сан происходило в Москве, в присутствии Великой княгини Елисаветы Феодоровны, чрезвычайно, по воспоминаниям князя, полюбившей матушку Маргариту[14].

Переезд в Мензелинск был длителен и чрезвычайно труден. Прибыла настоятельница игумения в обитель только в конце зимы 1917 года. Ее служение прошло в смутное время. Умная и образованная, она прославилась своей строгой аскетической жизнью и твердым устроением монастырской жизни в духе древнего благочестия. Она равно заботилась и о внешнем благоустроении обители, и о внутреннем духовном мире насельниц монастыря.

В апреле 1917 года волна революционного переустройства докатилась и до Ильинского монастыря. По постановлению Временного правительства церковно-приходские школы должны были перейти в ведение Министерства народного просвещения. Игумении Маргарите удалось защитить монастырскую школу от этой передачи.

«Настоятельница Мензелинского Пророко-Ильинского монастыря игумения Маргарита на приглашение городского головы явиться на собрание по поводу передачи городу церковно-приходских школ письменно ответила, что монастырская школа должна остаться при монастыре, так как имущество и здание школы принадлежат монастырю, и учительницами состоят послушницы монастыря. Игумения заявила, что содержание школы впредь будет производиться на монастырские средства (до того жалованье учителям платило государство). Непоколебимая воля игумении сохранить связь школьного образования с воспитанием детей в Православной вере привела к неожиданному результату: монастырская школа была городом оставлена за монастырем, причем ввиду того, что в этой школе учатся городские девочки, город решил платить учительницам… и выдавать требуемые при обучении пособия…»[15].

18 апреля 1918 года игумения Маргарита была избрана в Епархиальный совет. В мае 1918 года в Поволжье начался бело-чехословацкий мятеж. К середине июля вся губерния была освобождена от власти большевиков. Однако на западных границах губернии бои продолжались, и Мензелинск неоднократно переходил из рук в руки. В этих условиях, по воспоминаниям бывшей насельницы обители монахини Алевтины, игумения Маргарита в какой-то момент решила уйти с белыми. «Она уже была на пристани, когда ей явился образ Святителя Николая, произнесший: «Зачем ты бежишь от своего венца?». Потрясенная видением, игумения вернулась в монастырь и поведала о происшедшем монастырскому священнику. Она попросила его заранее заготовить для нее гроб, а после отпевания похоронить ее в тот же день».

В ночь с 10-го на 11-е августа 1918 (н. ст.) большевики внезапно покинули город.

Жители создали добровольческий отряд для охраны города и установили связь с отрядами Народной (Белой) армии. 21 августа большевики снова повели наступление на Мензелинск. Отряд Народной армии и отряд по охране города в течение четырех часов выдерживали натиск противника, но большевикам удалось прорвать оборонительные линии и ворваться в город. Здесь они устроили настоящую резню. Число расстрелянных 21—22 августа составило не менее 200 человек.

Сохранилось несколько свидетельств гибели матушки Маргариты. По воспоминаниям участника гражданской войны (на стороне красных) Я.Ф. Остроумова, поводом к убийству игумении явилась ее попытка защитить от расправы одного из офицеров, вероятно, раненного и не имевшего возможности покинуть город: «…несколько белых офицеров, оставшихся в городе, скрывались в кельях женского монастыря и были… расстреляны во дворе обители, также была расстреляна игумения монастыря».

До князя Николая Жевахова через линию фронтов спустя время дошли следующие подробности мученической кончины матушки: «…ворвавшись в монастырскую ограду, большевики пожелали осквернить храм, но игумения не пустила их туда… Они ушли с угрозою прийти завтра и убить игумению. Матушка безбоязненно вышла к толпе пьяных и вооруженных большевиков и кротко сказала им: «Смерти я не боюсь, ибо только после смерти я явлюсь к Господу моему Иисусу Христу, к Которому всю жизнь свою стремилась. Вы только ускорите мою встречу с Господом… Но я хочу терпеть и страдать в этой жизни без конца, лишь бы только вы спасли свои души… Убивая мое тело, вы убиваете свою душу… Подумайте над этим».

В ответ на эти слова посыпались площадная брань и требования открыть храм. Игумения наотрез отказала, а большевики пригрозили ей: «Так смотри же: завтра, рано утром, мы убьем тебя…». С этими словами они ушли.

После их ухода, заперев на запоры церковную ограду, матушка вместе с сестрами отправилась в храм Божий, где провела всю ночь в молитве, а за ранней обедней причастилась. Не успела игумения выйти из храма, как большевики, видя ее сходящей с амвона, взяли на прицел и в упор выстрелили в нее. «Слава Тебе, Боже!» — громко сказала игумения, увидев большевиков с уставленными против нее ружьями, и … замертво упала на пол», пронзенная ружейными пулями извергов[16].

Игумения Маргарита была расстреляна 9/22 августа 1918 года.

Сохранилось еще одно свидетельство насельницы обители монахини Алевтины о мученической кончине игумении Маргариты. «На следующий день [после оставления Мензелинска белыми] игумению как якобы «контрреволюционерку» арестовали прямо во время службы, вывели на паперть соборного храма и, не дав ей приобщиться Святых Тайн, несмотря на ее об этом просьбы, расстреляли»[17].

После отпевания сестры монастыря похоронили игуменью-мученицу у алтаря соборного Вознесенского храма, где она была казнена.

Из воспоминаний Марины Вячеславовны Михайловой, дочери мензелинского священника: «Рассказывали, что в 1970-е годы[18] около закрытого тогда собора решили копать яму за самым алтарем и внезапно натолкнулись на гроб. В нем оказались нетленные останки монахини с крестом на груди. Гроб сей не потревожили, зарыв эту могилу, а для ямы нашли другое место. По-видимому, это и была игумения Маргарита. Говорят еще, что было предсказание одного из великих русских святых (кажется, Амвросия Оптинского) о Мензелинском монастыре, что при одной настоятельнице храм поставят, другая будет мученицей, а при третьей колокола падут. Так и случилось. Игумения Маргарита стала мученицей, а при последней настоятельнице сняли с церкви колокола и монастырь закрыли…».

Монастырь был закрыт в 1921 году. Религиозная община действовала до июня 1924 года. Монастырские церкви в основном были разрушены летом 1932 года. К настоящему времени в городе сохранилась лишь часть ограды и некоторые второстепенные постройки, а в совхозе им. Воровского, в бывшей монастырской даче — каменная церковь в честь Преображения Господня.

26 октября 1999 года игумения Маргарита была канонизирована как местночтимая святая Уфимской епархии. По представлению Архиепископа Уфимского и Стерлитамакского Никона Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви (13-16 августа 2000 года) игумения Маргарита была причислена к Собору новомучеников и исповедников Российских XX века для общецерковного почитания с датой памяти в первое воскресенье после 25 января / 7 февраля.

В мае 2009 года автором статьи была совершена поездка в Мензелинск с целью поисков останков игумении Маргариты. Состоялись встречи с руководством района. В поездке по городу и району меня сопровождали настоятель восстановленного Никольского городского собора архимандрит Александр (Петров) и начальник архивного отдела исполкома Мензелинского муниципального района Л.Ш. Миргаязова.

В частности, мы посетили бывший скит обители (совхоз им. Воровского), находящийся на противоположном берегу реки Мензелинки, где стоит церковь Преображения Господня, а также побывали в селах Старое Мазино и Холодный Ключ, где 8 мая была освящена часовня во имя святителя Василия Великого, построенная на средства уроженца села, ныне заместителя генерального директора по общим вопросам АО «Татэнерго» Анатолия Васильевича Краснова.

На месте бывшего монастыря в 1973 году были построены здание районной школы ДОСААФ, за ним в глубине — второе, и дальше, предположительно на месте Вознесенской церкви, — гаражи автошколы со смотровыми ямами. Двор школы заасфальтирован. По улице Социалистической (бывшая Монастырская) в сохранившемся одноэтажном здании монастыря находится дирекция племпредприятия «Госконюшня Мензелинского района», жилые квартиры и пустующие помещения.

Исследуя местность, используя косвенные источники и пользуясь воспоминаниями ушедших из жизни очевидцев, можно предположить, что игумению Маргариту расстреляли либо в Вознесенском храме, либо у входа в него, и погребли у алтаря собора.

Если провести аналогию с Петропавловским собором, с южной стороны от алтаря которого был небольшой погост, где были похоронены настоятели храма протоиерей Гавриил Феодорович Мелановский († 1 октября 1882), протоиерей Николай Александрович Воронцов († 10 февраля 1916), а также с южной стороны от алтаря Благовещенского собора был погребен его настоятель протоиерей Виктор Петрович Вишневский († 30 декабря 1885), то можно предположить, что игумению Маргариту похоронили именно с южной стороны алтаря храма Вознесения Господня, как это обычно было тогда принято. Именно здесь, с южной стороны ограды Вознесенского храма, 16 апреля 1905 года была погребена настоятельница обители игумения Евгения (Домника Реутова)[19]. Ныне на этом месте находятся одноэтажные гаражи автошколы со смотровыми ямами, а за ними — земельные участки частного сектора (по ул. Карла Либкнехта).

Православным историкам еще предстоит изучить и ее благочестивую жизнь во Христе, и последний день ее земного пребывания. И дай нам Бог найти место ее погребения.

Преподобномученица игумения Маргарита, моли Бога о нас!