«Я решила идти за Тобой»

В длинном скорбном списке новомучеников, расстрелянных на полигоне Бутово во времена Красного террора, есть имя Татианы Гримблит. За свою короткую жизнь эта хрупкая женщина сумела сделать столько, сколько и за длинную — не каждый может успеть. Своей жизнью она доказала, что вера, которую так старательно искореняли безбожники, сильнее страха, сильнее боли, сильнее смерти.

«Но во имя Твое все готова терпеть,
Пусть я только лишь горе найду.
За Тебя, мой Господь, я хочу умереть,
За Тебя на страданья пойду…»

(Из стихотворения Т. Гримблит. 1922 г.)

Татьяна Гримблит родилась 14 декабря 1903 года в Томске. Она была из верующей семьи, и эту горячую любовь к Богу она пронесла на протяжении всей своей жизни. Окончив в 1920 году гимназию, она стала работать воспитательницей в детской колонии «Ключи».

Что это были за времена? Совсем недавно в стране случилась революция, обозначив начало новой эпохи, кровавой и страшной. Аресты, расстрелы, лагеря… Страх, словно наглый гость, поселился в каждой советской семье. Татьяна отличалась от остальных, от многих людей. Она никогда не скрывала, что была верующей. Татьяна не прятала свое сердце. Она словно поняла: пришло время пострадать за Бога.

На все деньги, которые зарабатывала Татьяна, а также те, что ей передавали в храмах, она покупала продукты и одежду. Узнавала: кому из заключенных в Томской тюрьме не присылают посылок и передавала все купленное им. Вскоре она стала посещать узников из соседних городов, желая помочь как можно большему количеству обездоленных.

Деятельность Татьяны Гримблит не могла не привлечь сотрудников ОГПУ. За ней установили слежку. В 1923 году, когда она повезла в Иркутск новую партию посылок для заключенных, Татьяну арестовали, но через четыре месяца выпустили, не найдя состава преступления. Освободившись, она продолжила помогать узникам. В 1925 году ее вновь арестовывают, но уже через неделю отпускают. Татьяна стойко переносит моральное давление, запугивание и продолжает свой подвиг с еще большим усердием. Она знала, чем ей это грозит, но Татьяна была готова отдать свою жизнь за Бога и исполнение Его заповедей. Она сознательно выбрала путь мученичества и не скрывала своего желания в эти страшные годы, когда имя Божие попирается и хулится, разделить с Ним страдальческий Крест.

«Не слезами, а кровью я раны Твои,
Мой Спаситель, готова омыть.
Я хочу, чтоб скорее настали те дни.
Мне бы жизнь за Тебя положить.»

(Стихотворение Т. Гримблит, 1922 г.)

В мае 1925 года Татьяну арестовывают и допрашивают о ее деятельности. Она рассказывает без страха за себя, скрывая лишь имена тех, кто ей помогал при пересылке и сборах:

«С 1920 го­да я ока­зы­ва­ла ма­те­ри­аль­ную по­мощь ссыль­но­му ду­хо­вен­ству и во­об­ще ссыль­ным, на­хо­дя­щим­ся в Алек­сан­дров­ском цен­тра­ле, Ир­кут­ской тюрь­ме и Том­ской и в На­рым­ском крае. Сред­ства мной со­би­ра­лись по церквям и го­ро­ду, как в де­неж­ной фор­ме, так и ве­ща­ми и про­дук­та­ми. Деньги и ве­щи по­сы­ла­лись мной по по­чте и с по­пут­чи­ка­ми, то есть с оказией. С по­пут­чи­ком от­прав­ля­ла в На­рым­скую ссыл­ку по­сыл­ку ве­сом около двух пу­дов на имя епи­ско­па Вар­со­но­фия (Вих­ве­ли­на). Фа­ми­лию попутчи­ка я не знаю. Пе­ред Рож­де­ством мною еще бы­ла по­сла­на по­сыл­ка на то же имя, фа­ми­лию по­пут­чи­ка то­же не знаю. В Алек­сан­дров­ском центра­ле я ока­зы­ва­ла по­мощь свя­щен­ни­кам, в Ир­кут­ской тюрь­ме епи­ско­пу Вик­то­ру (Бо­го­яв­лен­ско­му), в На­рым­ской ссыл­ке свя­щен­ни­кам По­по­ву и Копы­ло­ву, епи­ско­пам Ев­фи­мию (Ла­пи­ну), Ан­то­нию (Быст­ро­ву), Иоан­ни­кию (Спе­ран­ско­му), Ага­фан­ге­лу (Пре­об­ра­жен­ско­му) и за­клю­чен­но­му духовенству, на­хо­дя­ще­му­ся в Том­ских до­мах за­клю­че­ния, и ми­ря­нам; во­об­ще за­клю­чен­ным, не зная при­чин их за­клю­че­ния…», — говорила на допросе мученица.

Через день после этого допроса Татьяну Гримблит арестовывают как «вдохновительницу тихоновского движения в губернии», а в 1926 году ее вместе с некоторыми другими священниками высылают в Зыряновский край на три года. В 1927 году Особое Совещание при Коллегии ОГПУ вынесло решение выслать ее в Казахстан на оставшийся срок. По прибытии в Туркестан, в декабре 1927-го она освобождается, но узнает об этом только в марте следующего года. Татьяна Николаевна отправляется в Москву. Там она поселяется неподалеку от храма Николы в Пыжах, где становится певчей на клиросе.

Татьяна еще ревностней продолжает свою деятельность по оказанию помощи заключенным, особенно ссыльному духовенству, на которое в 1930-е годы началась новая волна гонений. В тот период она разделит с ними эту участь.

14 апреля 1931 года Татьяну Гримблит арестовывают. Через две недели ее приговаривают к трем годам заключения в концлагере. Татьяну Николаевну отправляют в Вишерский исправительно-трудовой лагерь в Пермской области. За время пребывания в лагере она смогла изучить медицину и стала работать фельдшером, еще больше служа таким образом ближним.

В 1932 году мученица Татьяна была освобождена с запретом жить в 12-ти городах на оставшийся срок. Сначала она отправилась в город Юрьев-Польский Владимирской области, после окончания срока отправилась в Александров, а в 1936 году она устроилась лаборанткой в районной больнице, переехав в село Константиново Московской области.

К слову, имя Татьяны Гримблит становится довольно известным в стране. Как писал о ней игумен Дамаскин (Орловский), составивший ее житие, она стала «всероссийской благотворительницей». А она в свою очередь привлекала все большее количество людей к своей деятельности. У нее появляется много новых знакомств среди опального в те года духовенства. Татьяна широко оказывает помощь ссыльным архиереям и священникам Русской Православной Церкви. Кроме посылок, она ведет переписку с ними, поддерживая и укрепляя их дух.

В ответ на письмо Татьяны заключенный епископ Иоанн (Пашин) писал:

«Род­ная, до­ро­гая Та­тья­на Ни­ко­ла­ев­на! Пись­мо Ва­ше по­лу­чил и не знаю, как Вас бла­го­да­рить за него. Оно ды­шит та­кой теп­ло­той, лю­бо­вью и бодростью, что день, ко­гда я по­лу­чил его, — был для ме­ня один из счастливых, и я про­чи­тал его ра­за три под­ряд, а за­тем еще дру­зьям прочиты­вал: вла­ды­ке Ни­ко­лаю и от­цу Сер­гию — сво­е­му ду­хов­но­му от­цу. Да! Доб­рое у Вас серд­це, счаст­ли­вы Вы, и за это бла­го­да­ри­те Гос­по­да: это не от нас — Бо­жий дар. Вы — по ми­ло­сти Бо­жи­ей — по­ня­ли, что выс­шее счастье здесь — на зем­ле — это лю­бить лю­дей и по­мо­гать им. И Вы — слабень­кая, бед­нень­кая — с Бо­жьей по­мо­щью, как сол­ныш­ко, сво­ей добротой со­гре­ва­е­те обез­до­лен­ных и по­мо­га­е­те, как мо­же­те. Вспоминаются сло­ва Бо­жии, ска­зан­ные уста­ми свя­то­го апо­сто­ла Пав­ла: «Си­ла Моя в немо­щи со­вер­ша­ет­ся».

А архиепископ Аверкий (Кедров) из ссылки писал мученице:

«… пре­кло­ня­юсь пред Ва­шим этим по­дви­гом непо­ко­ле­би­мой пре­дан­но­сти Твор­цу, пред те­ми бо­лез­нен­ны­ми скор­бя­ми, ис­пы­та­ни­ями, стра­да­ни­я­ми нрав­ствен­ны­ми, через ко­то­рые ле­жал Ваш путь к этой по­бе­де в Ва­шей ду­ше Хри­ста над Вели­а­ром, неба над зем­лей, све­та над тьмой. Спа­си Вас Хри­стос и со­хра­ни, по­мо­ги Вам и впредь неустра­ши­мо и непо­ко­ле­би­мо сто­ять на бо­же­ствен­ной стра­же сво­е­го свя­то­го свя­тых...».

В сентябре 1937 года Татьяну Николаевну Гримблит вновь арестовывают. В тот день, когда за ней пришли сотрудники НКВД, она оставила записку своей подруге, в которой просит известить об аресте мать. В конце записки она добавляет: «Я зна­ла, на­дев крест, тот, что на мне: опять пой­ду. За Бо­га не толь­ко в тюрь­му, хоть в мо­ги­лу пой­ду с ра­до­стью».

В качестве свидетелей по делу Татьяну Гримблит были допрошены сотрудники больницы, в которой работала мученица. Из их запротоколированных слов сегодня мы можем судить о том подвиге веры и исповедничества, который совершала Татьяна ежедневно, работая в больнице. Например, не таясь, она могла перекрестить пациента, надевала тяжкоболящим крестики, умирающих призывала к исповеди и причастию Святых Христовых Таин. В разговорах неоднократно говорила: «За но­си­мый мною на шее крест я от­дам свою го­ло­ву, и по­ка я жи­ва, с ме­ня его ни­кто не сни­мет, а ес­ли кто по­пы­та­ет­ся снять крест, то сни­мет его лишь с мо­ей головой, так как он на­дет на­веч­но».

22 сентября 1937 года тройкой НКВД Татьяна Гримблит была приговорена к расстрелу. На следующий день она была казнена и погребена в безвестной общей могиле на Бутовском полигоне.

Постановлением Священного Синода от 17 июля 2002 Татиана Гримблит причислена к лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания. Дни памяти — 23 сентября и в дату празднования Собора Бутовских новомучеников (4-я суббота по Пасхе).

Стихи новомученицы Татианы Гримблит

У Креста

«Не отвержи мене от лица Твоего…»
Умоляю, мой Бог справедливый:
Успокой мое сердце: не жду ничего
Я от жизни земной, прихотливой.

Мне не радость сулит эта жизнь на земле,
Я решила идти за Тобой,
И в награду за то, что служу Красоте,
Мир покроет меня клеветой.

Но во имя Твое все готова терпеть,
Пусть я только лишь горе найду.
За Тебя, мой Господь, я хочу умереть,
За Тебя на страданья пойду.

Мир не понял меня, и над скорбью святой,
Что в своей затаила груди,
Посмеется шутя и, смеясь над Тобой,
Приготовит мне крест впереди.

Но готова служить всей душою Тебе,
Пусть враги мне родные мои;
Утиши мою скорбь, мир усталой душе
Посылай в наши тяжкие дни.

Пусть осудят меня, и не будет друзей,
Я с Тобою останусь одна, —
Только будь неразлучен с душою моей,
Помоги выпить чашу до дна.

Я отраду нашла у Креста Твоего,
И уж в мире от мира ушла,
Мой душевный покой отдала за Него,
Много слез в тишине пролила

Не слезами, а кровью я раны Твои,
Мой Спаситель, готова омыть.
Я хочу, чтоб скорее настали те дни.
Мне бы жизнь за Тебя положить.

1922 год

Ночь

В небе уж яркие звезды горят,
Вижу я их из тюрьмы.
В камере тихо, и все уже спят,
Думу забыли умы.

Позднее время; мне сон — избавитель:
Глаз не сомкнул я, не сплю.
Злая тоска, этот демон-мучитель,
Душу терзает мою.

Узкие двери железом обиты,
Тяжестью давят своей,
В окнах решетки слезами омыты
Много страдавших людей.

Больно душа о свободе тоскует,
Бьется в груди, как в стенах,
А за решеткой неправда ликует,
Пляшет, купаясь в слезах,

И веселится; в крови, как в кораллах,
Весь изукрашен костюм,
Жемчуга нити — то слезы в кристаллах,
След от настойчивых дум.

Стены высокие, вы заглушите
Стоны печали людской,
Горе, страданье в себе сохраните:
Их не слыхать за стеной.

1923 год

Молитва

Спасителю Боже! Опять пред Тобой —
Ты душу мою защити.
Свободно молиться Тебе не дают,
Осмеяны чувства мои.

Так пусть же смеются, хоть тяжек тот смех,
И жизнь отравляет мою.
В минуту печали и скорби души
К Распятию ниц я паду.

А если тогда я тот образ святой
Иметь пред собой не смогу,
То все же Твой скорбный, страдающий Лик
Очами ума воскрешу.

1921 год