Автору этих строк довелось в летние месяцы этого года быть причастным к двум выставочным проектам.
В старинном монастыре во имя Рождества Пресвятой Богородице, что в селе Ферапонтово (филиал Кириллово-Белозерского музея-заповедника) 27 июня была открыта выставка «Образ Богоматери Казанской в иконописи и декоративно-прикладном искусстве». И на выставке, посвященной Казанской иконе Божией Матери, ее участии в истории России «Казанская в судьбах России» (20 июля-31 августа), в Казанском Благовещенском соборе, в помещении нижнего храма во имя Всех святых...
В числе организаторов первой выставки — Кирилло-Белозерским музеем-заповедником, который предоставил иконы из собственных фондов и выставочный зал в Ферапонтово. Помимо того, на выставке были представлены иконы и другие памятники церковного искусства (складни, шитье, литые предметы) из частных собраний (Москва, Ярославль, Екатеринбург, Вологда).
Особое значение выставке придало то обстоятельство, что в преддверии ее открытия в музее прошла научная конференция. Главной ее темой стала также чудотворная Казанская икона Божией Матери, различные варианты ее почитания, как в России, так и на православном Востоке. Выступавшие на конференции специалисты (искусствоведы, реставраторы, сотрудники музеев) и коллекционеры постарались показать, насколько было распространено почитание иконы, явленной в Казани летом 1579 года…
…Краткая история явления и прославления иконы, а также обзор основных списков была темой доклада Н. Н. Чугреевой (Москва, Музей им. Андрея Рублева), которая в свое время была автором статьи о Казанской иконе Божией Матери для Православной энциклопедии. В докладах прозвучали темы, связанные с появлением списков Казанской иконы Богоматери на православном Востоке, например, в Синайском монастыре в конце XVII в., на полковых знаменах русских войск XVII в., на прорисях из архивов потомственных иконописцев (Лопакова из Мстеры). Ряд докладов был посвящен образу Казанской иконы в старообрядческой иконописи Подмосковья, Вологодчины, Урала, отдельным произведениям этого извода, находящимся в частных собраниях и музеях России, а также за рубежом.
Особый интерес представлял доклад, посвященный кругу произведений, исполненных с применением общей технологии письма — цветными лаками и темперой по золотому фону. По мнению автора доклада Я. Э. Зелениной, все эти иконы, идентичные по техническим и стилистическим приемам связаны с одной мастерской, а именно иконописной мастерской Казанского Богородицкого монастыря.
Значение этого вывода трудно переоценить, поскольку он позволяет воочию увидеть, а значит определить круг произведений второй половины Х1Х-начала XX, вышедших из-под кисти несших иконописное послушание насельниц главной женской обители казанского края.
Все собранные Яной Эрнестовной примеры из частых собраний Москвы, церквей Казани и Свияжска, а также Горнего монастыря в Иерусалиме отличают богатство и щедрость живописных материалов (золочение фона, цветные прозрачные лаки), мягкость и тщательность техники письма, умилительность ликов Богоматери, Младенца и святых. Эти иконы, хранящие тепло и ласковую усидчивость иноческих и все же женских рук напоминают лучшие произведения греческой иконописи той эпохи, прежде всего, конечно, тех, что вышли из иконописных мастерских русских Афонских обителей (Андреевского скита и Пантелеимонова монастыря).
Само место для проведения подобный выставки, Ферапонтов монастырь, является также совершенно неслучайным. Собор обители посвящен Рождеству Пресвятой Богородицы, он украшен фресками кисти великого мастера Дионисия, написанными в 1502 году. Это удивительный по красоте и сохранности монументальный ансамбль, который исследователи не сомневаясь относят к шедеврам не только русского, но и мирового искусства. Неслучайно музей фресок Дионисия на территории Ферапонтова монастыря входит в число памятников ЮНЕСКО.
Но он небезынтересен и для ценителей старины Казанского края еще и по той причине, что следующим по полноте, сохранности, красоте и качеству исполнения является монументальный ансамбль Успенского собора Свияжского мужского монастыря. Исследователи расходятся по поводу его точных датировок (одни считают, что фрески были созданы сразу после строительства собора в 1560 году, другие датируют их концом XVI-начала XVII в.), однако все сходятся в том, что фрески Дионисия и Свияжска являются наиболее сохранными монументальными ансамблями, благодаря которым можно оценить пути развития древнерусского искусства в первое столетие московского царства, Ферапонтов монастырь хранит мощи своего основателя, преподобного Ферапонта Можайского, также как и свияжский монастырь — святителя Германа Казанского. Нельзя забывать, что именно Дионисий спустя год после завершения росписей в монастыре преподобного Ферапонта, в 1503 году, создал еще один непревзойденный образец своего мастерства — образ преподобного Димитрия Прилуцкого со сценами его жития. И что не может быть случайным для любого, знакомого с историей Казанского края — помощи преподобного Димитрия Прилуцкого и его иконе приписывали успешное завершение очередного Казанского похода великого князя Ивана III Васильевича в 1487 году…
Ценнейшими экспонатами стали небольшие по размеру древнейшие иконы тончайшего письма, по размеру и стилю восходящие к явленному в 1579 году образу и хранящиеся теперь в разных частных коллекциях. Несмотря на все различия в технике исполнения, все они воспроизводят облик Богоматери, отличающийся хрупкостью черт, выразительностью взгляда больших глаз, устремленных то прямо на молящегося, то мимо, как бы в скорбном и светлом раздумье. Они очень напоминают образ Казанской иконы, который воспроизведен на шитой лицевой пелене из Национального музея Республики Татарстан второй половины (80-90-е гг.) XVI в. Трогательны «подфолежные» иконы (простенькие, под окладами из дешевой металлической фольги), в шитых из бисера ризах, которыми украшены фигуры Богоматери и Младенца. Чрезвычайно обильно было число нательных икон, литых, каменных, исполненных в других техниках по металлу, также представляющих Казанскую икону. Маленький зал вмещал материал, который может вдохновить целые поколения исследователей и коллекционеров и позволил оценить масштаб всероссийского почитания Казанской иконы Божией Матери, когда буквально каждая семья начиналась с подобной иконы и сопровождала многих всю жизнь, а в российском городе редко нельзя было найти посвященный ей престол.
Духовные связи Вологодчины с местами явления и прославления Казанской иконы Богородицы не закончились после знакомства с Кирилловым и Ферапонтовым монастырем. Гостей и участников научного мероприятия и праздника ждало новое открытие.
С недавних пор были открыты паломнические экскурсии на Спасо-Каменный остров в центре Кубенского озера. Они предназначены дать материальную помощь для возрождения древнейшей обители на вологодских просторах.
Монастырь на камне, в окружении вод, разрушенный в годы безбожной власти — да это же наш Свияжск! Только плывя к Свияжску, путник долго движется вдоль горы, заслоняющей от него остров. Спасо-Камень открывается взору сразу же при выходе из Камышевых зарослей на границе устья реки Кубены и Кубенского озера. Он остается путеводным объектом, удерживая взгляд, не давая вниманию рассеяться в однообразных стихиях воды и воздуха.
В отличие от Свияжска, остров очень мал, это действительно «камень» -небольшая скальная гряда, за столетия укрепленная упорным трудом иноков и паломников. Монастырь на острове уже в конце XV века получил каменный собор, а в пору своего расцвета в 17-19 вв. восставал на озерных водах как пресловутый пушкинский остров Буян или Китеж-град, на зыбкой грани между небесными пространствами и водной гладью. К счастью, провидение сохранило храмы Свияжского Успенского монастыря, хотя живая история нанесла глубочайшие раны его духовному и материальному окружению. Спасо-Каменный монастырь в советское время потерял все храмы, лишь колокольня сохранилась и служила своеобразным маяком. Забытый, поруганный остров со взорванным собором, казалось, утратил святость места, его избирали «местом отдыха» молодежные компании. С 1990-х гг. и участия нескольких энтузиастов началось очищение острова. Сейчас можно радоваться восстановлению храмов и монастыря на Спасо-Камне. Первая просьба, с которой насельники-островитяне обращаются к уже знакомым и будущим паломникам, — привозите с собой на остров камни, любые, чем крупнее, тем лучше.
Можно представить себе, каким радостным для автора оказалось знакомство в казанском Благовещенском соборе, в помещении нижнего храма во имя Всех святых с еще одной выставкой, посвященной Казанской иконе Божией Матери, ее участии в истории России «Казанская в судьбах России» (20 июля-31 августа). Выставка позволила показать восемьдесят икон из частного собрания ХVII-начала XX вв., разных размеров, как храмовых, так и небольших. По ним можно проследить как развивался извод на протяжении более трех столетий. Как от небольших пядниц, близких по размеру явленной в 1579 г. иконе, все чаще иконописцы обращаются к образам, в которую средник окружен клеймами Сказания о Казанской иконе. Эти сцены из истории иконы могут отличаться друг от друга, что указывает на использование различных и отличных друг от друга письменных памятников.
Большая часть икон малого формата сохранили подлинные оклады. По клеймам на них можно оценить работы мастеров-серебряников XVIII-начала XX вв. из Москвы, Санкт-Петербурга, Костромы, Калуги, Вятки, Орла, Тулы, Ярославля, Твери, Пензы, Нижнего Новгорода, Симбирска, Саратова, Тобольска, Пскова, Полоцка. Разнообразие декоративных и технологических приемов позволяет оценить в рамках небольшого экспозиционного зала расцвет церковного искусства в Российской империи ХVШ-начале XX века.
Наиболее интересны иконы, своим происхождением связанные с Казанью, как, например, небольшая икона в окладе 1760 года с именем пробирного мастера Семена Рукавишникова работы неизвестного мастера. Настоящим шедевром, открывающим столь таинственную страницу в истории изобразительных искусств на территории Казанского края как иконопись первой половины XIX («пушкинского» или «николаевского» времени), стала икона Казанской Богоматери с шестнадцатью клеймами Повести о Казанской иконе (автор — митрополит Ермоген Казанский) и предстоящими на полях (Ангел хранитель, казанские чудотворцы Гурий, Герман и Варсонофий). Серебряный оклад покрывает фон и ризы средника с образом Богоматери и Младенца, а также поля. Композиции клейм похожи между собой, что вносит строгость и музыкальную ритмичность в общий облик иконы. В сценах явления иконы и последующих от нее чудес фигуры действующих лиц показаны в неспешном движении, они располагаются по сторонам небольших композиций, сохраняя дистанцию и соблюдая невидимую ось симметрии.
Живопись, исполненная не в традиционное для древней иконописи темпере, а маслом напоминает легким нанесением невидимых мазков акварельную технику, столь любимую в академическом искусстве эпохи романтизма первой половины XIX века. Светлые, чистые, неяркие тона, чего стоит один лимонного холодного оттенка цвет церковных аналоев, близ которых свидетельствуют о случившихся с ними исцелениях бывшие больные, с молитвой воззвавшие к Казанской иконе Божией Матери. Почти математическая выверенность и архитектурная стройность всего облика этой иконы подчеркиваются и таким приемом как соответствие каждому клейму крупного орнаментального картуша с подписью. Детали декора вторят в размерах некрупным композициям, окружающим изящный центральный образ в среднике с привычным умиленным ликом склонившейся к Младенцу Матери.
На выставке также представлены повторения наиболее прославленных списков явленной в 1579 году иконы, Казанский, Московский и Петербургский. Ряд икон воспроизводят списки Казанской, прославленные в разных местах страны и получивших самостоятельное почитание: Борковская икона, Вязниковская, Вышенская, Дуниловская, Каплуновская, Табынская. Среди них есть и редкие, известные пока лишь в единичных экземплярах как, например, Островоезерская икона-список Казанской иконы Богоматери.
При том, что практически все иконы воспроизводят общую композицию, а, значит, одинаковы по сюжету — нет двух одинаковых даже в технических деталях, цвете и стиле, не говоря уже о металлических окладах. Каждая икона хранит индивидуальный почерк своих создателей, живописцев и мастеров серебряного дела. Каждая связана с неизвестной ныне семьей или персоной, храня воспоминания о благоговейных руках. Праздничное ощущение не покидает посетителя выставки. Особенный контраст возникает между суровыми каменными сводами скупо освещенного помещения нижнего храма и ярко освещенными витринами, внутри которых, как настоящие драгоценности, предстают нам иконы.
Так хочется, чтобы подобные выставки сменяли друг друга, чтобы память о православном Казанском крае не растворялась в повседневности и суете современного города.
