Отрывок из Евангелия от Луки (Лк. 12:16–21) на первый взгляд — о жадности. И это верно: это предупреждение против стяжательства — «не собирайте себе сокровищ на земле». Но если всмотреться внимательнее, притча обнажает другую, не менее серьезную ошибку, свойственную не только богачам, но и современному человеку в целом.
Герой притчи — вовсе не злодей. Он рационален и успешен. Его проблема — изобилие, и он ищет эффективное решение. Какое? Построить большие хранилища. Его грех не в аморальности, а в бытийной слепоте. Он ведет диалог с самим собой: «и он рассуждал сам с собою… и скажу душе моей». В этом — вся трагедия. Его мир замкнут на нем самом. Он строит монолог, где единственные действующие лица — его урожай, его амбары, его душа, его покой. Бог в этой системе координат отсутствует и как данность, и как собеседник.
Для современного христианина эта история попадает точно в цель. Мы живем в эпоху гипертрофированного «я». Мы строим свои «житницы» — карьеры, финансовые подушки, социальные связи, личные бренды — с той же самой внутренней установкой: «собрать весь хлеб мой и всё добро мое». Мы убеждены, что, накопив достаточно ресурсов, наконец сможем сказать своей душе: «Покойся, ешь, пей, веселись». Мы верим, что безопасность и смысл — это продукты нашего труда и планирования.
Но Бог называет этого человека «безумным». Почему? Не потому, что он трудился, а потому, что принял часть за целое. Он поверил, что владеет жизнью, которая ему лишь доверена. Его безумие — в иллюзии контроля. Фраза «в сию ночь душу твою возьмут у тебя» вырывает почву из-под ног любой человеческой стратегии. Она говорит о том, что мы не собственники, а управители — да еще и с крайне ограниченным сроком полномочий.
«Собирать сокровища для себя» — значит вкладывать все свои смыслы в то, что по определению преходяще и над чем у тебя нет окончательной власти. «Богатеть в Бога» — парадоксальная с точки зрения мира формула. Это значит направлять материальные, душевные и временные ресурсы в то, что принадлежит вечности: в любовь, милосердие, знание Бога, отношения с Ним и ближними. Это не призыв к нищете, а призыв к правильной ориентации сердца. Можно быть материально богатым и при этом «богатеть в Бога», если твое богатство — инструмент для любви, а не стена, отгораживающая тебя от Бога и людей.
Таким образом, притча напоминает не столько о смертности, сколько о нашей фундаментальной зависимости. Она ставит перед нами вопрос: в каком диалоге мы живем? В замкнутом монологе со своим «я» и его проектами? Или в открытом диалоге с Богом, чья воля может в любой момент перечеркнуть наши самые гениальные планы, призвав нас к вечному счету? Наша жизнь — это и есть ответ на этот вопрос.
