В первое воскресенье после праздника Святой Троицы вспоминаем мы всех святых, когда-либо живших на земле. Кто они такие, чем отличаются от нас, почему знаем мы их, и каждый день в храмах и дома вспоминаем тех или иных святых?
Первое, наверное, что нужно знать — это то, что святые были людьми. Не безгрешными ангелами, живущими в храмах и питающимися одними просфорками (хотя и такое было), а живыми людьми из плоти и крови, такими же, как мы с вами. Они грешили тоже, они уставали, они роптали, они боялись, они унывали…
«Согрешил перед Богом, разгневавшись сильно на Е.М., впавшую в большую погрешность против меня и всех плывущих на пароходе: заставила себя ждать долго и напрасно, когда надо было торопиться. Я сильно озлобился».
Это пишет у себя в дневнике отец Иоанн Кронштадтский — ему уже под восемьдесят, он известен на всю Россию как творящий чудеса пастырь, он изгоняет именем Христовым бесов из людей, по его молитвам исцеляются безнадёжные больные, и говорят даже, что был случай воскрешения умершей девочки… Он свят — но до самой своей смерти продолжает бороться с грехами, с такими, какие у каждого из нас с вами во множестве есть.
Чуть дальше отец Иоанн просит прощения у Господа за то, что расстраивается из-за ерунды, привязывается к пустому — потерял, говорит, я расчёску, и распереживался — прости, Иисусе!
И много, много таких записей в дневниках. Это нам указание на то, чтобы мы помнили: святые люди — в сущности, такие же, как мы с вами, ничто человеческое им не чуждо, им тоже трудно бороться с собой.
Ведь если искренне верить, что праведники — это кто-то из небожителей, что это недостижимая вершина, что нам и не надо пытаться быть хоть капельку похожими на них — тогда мы так и будем всю жизнь пресмыкаться, ползать по земле и не стремиться на Небо, оправдываясь, что, мол, не для нас это всё.
Другой святой, митрополит Филарет Московский, прямо писал об этом: каждый из христиан должен стремиться к святости, каждый обязан гореть желанием жить чисто и ходить перед Богом не прячась, как Адам после грехопадения, а со слезами покаяния и дерзновенной молитвы напротив, бежать ко Христу, делать всё, чтобы не было стыдно перед Богом.
Конечно, степени святости, если так можно выразиться, есть разные, и здесь уже тайна Бога, тайна Его призвания каждого из нас, Его сердцеведения. Но, повторимся, никакого права жить грязно, неправедно мы не имеем. Если узнали Христа, наша главная цель — быть как можно ближе с Ним, как можно больше находиться в общении с Богом.
«Святая святым» — известный возглас, который мы слышим на Литургии перед причастием, расшифровывается так: «Святые Тело и Кровь — для святых людей». Со страхом и трепетом отвечаем мы, что Один только по-настоящему, совершенно свят — Иисус Христос. Мы же — грешны, воля наша постоянно склоняется ко греху, то и дело мы поддаёмся на уловки лукавого…
Но Господь, как бы не слыша этих наших возражений, подаёт нам Свои Животворящие Тайны, и вот мы уже соединены в Церковь — вот мы уже вместе с Богом, и со всеми святыми людьми, глядящими на нас с икон, и с нашими усопшими родными, и с каждым, кто подошёл сегодня к Чаше. Как в лодке с множеством гребцов есть самые разные люди — и сильные, и послабее, но все вместе налегают на вёсла, каждый в свою меру, и все достигают пристани, так и в Церкви христиане вместе приближаются к Небу.
Вот только решимость должна быть — и тут уже всё зависит от нас. Прекрасно слушать, что святой из Кронштадта злился на опаздывающую пассажирку, и оправдывать себя — мол, раз уж он таким был, то и мне, значит, можно. На самом деле, отец Иоанн всю жизнь главным образом переживал об одном — как бы не поссориться с Богом, как бы не отпасть от него. Этот человек всем своим существом ощущал, как грехи отдаляют его от Христа, и этот человек делал всё, чтобы к Нему как можно быстрее вернуться.
«Гнались за каретой нищие ребята, — пишет святой Иоанн. — Иным дал по полтиннику, а одному мальчику два раза по двадцать копеек. Он пренебрёг ими, оставил на дороге и, желая получить рубль, долго гнался за мною; я рассердился и крикнул: «Ступай прочь». И моё сердце лишилось простора, мира и благодати; стало печально и больно на душе. Я стал каяться Богу и молить о прощении мне греха озлобления, пристрастия к деньгам и жестокосердия к нищим. Горячо каялся, и Господь простил наконец и дал мир и дерзновение».
Видите? Отец Иоанн имел такую живую связь с Богом, что каждое прегрешение (как и положено греху) немного ослабляло эту связь, полагало как бы преграду между ним и Господом. Естественно, батюшка это сразу чувствовал, и любовь к Богу заставляла его сразу же просить прощения, исправляться, делать всё, чтобы грех исчез, и единение с Господом возобновилось.
Так и мы: если любим кого-то в жизни, то любое охлаждение отношений, любая ссора, даже мелкая, больно ударяет по нам — уже тяжело радоваться жизни, и мы стараемся как можно быстрее примириться. Вот и святых мы можем понять — почему они были готовы на всё (даже на смерть), лишь бы не согрешить, лишь бы не потерять связь с любимым Христом.
Поэтому критерием правильности нашей жизни должны стать отношения с Богом. Это, кстати, главная заповедь — так Христос сказал, помните? «Возлюби Господа твоего всем сердцем твоим и всей душой твоей и всем разумением твоим».
Святые — это те, кому удалось возлюбить Господа всем сердцем. Чтобы и у нас получилось, будем желать такой же любви, будем просить её у Христа — настолько, насколько сможем мы понести, будем святым молиться, чтобы они замолвили за нас словечко, и главным сокровищем нашего сердца тоже стал Бог.
Источник: У стен Церкви
